Он одинаков и зимою и летом — вечнозеленой. Торчит пучками по кедровым лесам Приморья, как зеленые макаронины метровой высоты. Стебли членистые, как у всех хвощей, только совершенно без ветвей. Расчерчены вдоль, сверху донизу, тридцатью ребрами. Узлы изящно отделаны кольцами из темных, почти черных зубчиков-листьев. Для всевозможного зверья на Дальнем Востоке зимующий хвощ незаменим. Наверное, и в Подмосковье тоже.
Когда зимою в Приморье кончаются желуди и кедровые орехи, а сладкие корешки трав глубоко упрятаны под снегом, кабаны начинают проявлять непреодолимое влечение к зеленым макаронинам зимующего хвоща. И хотя хвощи вечно под подозрением в ядовитости, кабаны всю зиму живут на одном только хвоще и ни от каких хворей не страдают. Разве что зубы снашиваются от наждачной твердости стеблей (англичане называют его хвощ-«терка»). Густые хвощовники за зиму так истопчут, что кажется, никогда растению не восстановиться вновь. Но обладая сетью корневищ, хвощ выходит из критической ситуации легко и свободно.
И здесь ему помогает одно очень важное обстоятельство. Чтобы корневища накопили к следующему году достаточно запасных веществ, летом надземная часть должна сохраниться. Но, как на грех, зелень свежих побегов у «терки» очень сочная и довольно хрупкая. Однако четвероногие явно бракуют молодые хвощовые побеги. Даже коровы, которые жертвуют зубами ради страстного желания пожевать зимою жесткую трубочку, летом выплевывают молодой побег, если он вместе с другим кормом случайно попал в рот. И не потому, что летом есть другие травы (старый-то не выплевывают!).
3. Лучник, перед войной специально изучавшая этот вопрос, выяснила, что все дело в химическом составе стеблей. Молодые хотя и нежные и сочные, а Сахаров в них мало. Зато много золы и клетчатки. Старые же, хоть и жесткие, содержат вчетверо больше Сахаров. Лесные и домашние сладкоежки эту разницу хорошо помнят.
Если стебли никто не съест, то года через два или три они начинают разрушаться. Верхние членики опадают один за другим. Трубочки стеблей становятся все ниже. У пятилетних макаронин сохраняется только три-четыре нижних членика. Однако даже дряхлые, разрушающиеся побеги зимующего хвоща никогда не теряют молодцеватой стройности.
Когда зимою в Приморье кончаются желуди и кедровые орехи, а сладкие корешки трав глубоко упрятаны под снегом, кабаны начинают проявлять непреодолимое влечение к зеленым макаронинам зимующего хвоща. И хотя хвощи вечно под подозрением в ядовитости, кабаны всю зиму живут на одном только хвоще и ни от каких хворей не страдают. Разве что зубы снашиваются от наждачной твердости стеблей (англичане называют его хвощ-«терка»). Густые хвощовники за зиму так истопчут, что кажется, никогда растению не восстановиться вновь. Но обладая сетью корневищ, хвощ выходит из критической ситуации легко и свободно.
И здесь ему помогает одно очень важное обстоятельство. Чтобы корневища накопили к следующему году достаточно запасных веществ, летом надземная часть должна сохраниться. Но, как на грех, зелень свежих побегов у «терки» очень сочная и довольно хрупкая. Однако четвероногие явно бракуют молодые хвощовые побеги. Даже коровы, которые жертвуют зубами ради страстного желания пожевать зимою жесткую трубочку, летом выплевывают молодой побег, если он вместе с другим кормом случайно попал в рот. И не потому, что летом есть другие травы (старый-то не выплевывают!).
3. Лучник, перед войной специально изучавшая этот вопрос, выяснила, что все дело в химическом составе стеблей. Молодые хотя и нежные и сочные, а Сахаров в них мало. Зато много золы и клетчатки. Старые же, хоть и жесткие, содержат вчетверо больше Сахаров. Лесные и домашние сладкоежки эту разницу хорошо помнят.
Если стебли никто не съест, то года через два или три они начинают разрушаться. Верхние членики опадают один за другим. Трубочки стеблей становятся все ниже. У пятилетних макаронин сохраняется только три-четыре нижних членика. Однако даже дряхлые, разрушающиеся побеги зимующего хвоща никогда не теряют молодцеватой стройности.
Он одинаков и зимою и летом — вечнозеленой. Торчит пучками по кедровым лесам Приморья, как зеленые макаронины метровой высоты. Стебли членистые, как у всех хвощей, только совершенно без ветвей. Расчерчены вдоль, сверху донизу, тридцатью ребрами. Узлы изящно отделаны кольцами из темных, почти черных зубчиков-листьев. Для всевозможного зверья на Дальнем Востоке зимующий хвощ незаменим. Наверное, и в Подмосковье тоже.
Когда зимою в Приморье кончаются желуди и кедровые орехи, а сладкие корешки трав глубоко упрятаны под снегом, кабаны начинают проявлять непреодолимое влечение к зеленым макаронинам зимующего хвоща. И хотя хвощи вечно под подозрением в ядовитости, кабаны всю зиму живут на одном только хвоще и ни от каких хворей не страдают. Разве что зубы снашиваются от наждачной твердости стеблей (англичане называют его хвощ-«терка»). Густые хвощовники за зиму так истопчут, что кажется, никогда растению не восстановиться вновь. Но обладая сетью корневищ, хвощ выходит из критической ситуации легко и свободно.
И здесь ему помогает одно очень важное обстоятельство. Чтобы корневища накопили к следующему году достаточно запасных веществ, летом надземная часть должна сохраниться. Но, как на грех, зелень свежих побегов у «терки» очень сочная и довольно хрупкая. Однако четвероногие явно бракуют молодые хвощовые побеги. Даже коровы, которые жертвуют зубами ради страстного желания пожевать зимою жесткую трубочку, летом выплевывают молодой побег, если он вместе с другим кормом случайно попал в рот. И не потому, что летом есть другие травы (старый-то не выплевывают!).
3. Лучник, перед войной специально изучавшая этот вопрос, выяснила, что все дело в химическом составе стеблей. Молодые хотя и нежные и сочные, а Сахаров в них мало. Зато много золы и клетчатки. Старые же, хоть и жесткие, содержат вчетверо больше Сахаров. Лесные и домашние сладкоежки эту разницу хорошо помнят.
Если стебли никто не съест, то года через два или три они начинают разрушаться. Верхние членики опадают один за другим. Трубочки стеблей становятся все ниже. У пятилетних макаронин сохраняется только три-четыре нижних членика. Однако даже дряхлые, разрушающиеся побеги зимующего хвоща никогда не теряют молодцеватой стройности.
О том, что побеги хвоща богаты кремнеземом, ученые узнали еще в конце XVIII века. Кое-кто пытался даже использовать их (как и стебли бамбуков и ротангов!) для высекания огня. Сначала ударяли по стеблю стальной пластинкой. Потом попытались тереть стебли друг о друга. Получилось! Даже в книгах об этом писали еще в 1815 году. В наши дни об этом вспомнил редактор журнала Р. Бенедикт. Он обратился к школьникам с вопросом: «Кто из вас сумеет высечь огонь из хвоща?» И пояснил, что это будет полезно в турпоходе. Вдруг не окажется с собою спичек?
Перечень хвощового рода был бы неполным, если умолчать о самом маленьком, самом мелком из хвощей — боготском. Логично было бы искать его где-то на Крайнем Севере, в тундре. А он растет в Южной Америке, поблизости от тех мест, где обитает хвощ гигантский. Только не в жаркой низменности и даже не в теплых предгорьях, а еще выше, в прохладной горной полупустыне — парамосе. Почти на экваторе, неподалеку от Кито — столицы Эквадора. Богот-ский хвощик выбирает места поближе к залежам вулканических пеплов. Может быть, там меньше конкуренция со стороны других растений? Ведь он так мал, высота стебля едва достигает трех сантиметров.
Справедливости ради нужно оговориться, что и в умеренной зоне удалось разыскать карликовые хвощи. Разновидности хвоща полевого. И не одну, а целых 19! Потом выяснилось, что флористы перестарались. Никаких разновидностей нет. Просто, когда хвощ растет на песке, тот помаленьку заваливает тонкий стволик. Клонит его ниже и ниже и наконец совсем переворачивает. Веточки хвоща начинают расти тесно, скученно, сближенно, и вместо знакомой «елочки» вы-> растает приземистый веничек, немногим выше богот-ского хвощика. Внешность хвоща изменяется, но наследственность-то сохраняется. Эта пертурбация и ввела в заблуждение флористов. Пришлось все 19 новых форм «закрыть».
Когда зимою в Приморье кончаются желуди и кедровые орехи, а сладкие корешки трав глубоко упрятаны под снегом, кабаны начинают проявлять непреодолимое влечение к зеленым макаронинам зимующего хвоща. И хотя хвощи вечно под подозрением в ядовитости, кабаны всю зиму живут на одном только хвоще и ни от каких хворей не страдают. Разве что зубы снашиваются от наждачной твердости стеблей (англичане называют его хвощ-«терка»). Густые хвощовники за зиму так истопчут, что кажется, никогда растению не восстановиться вновь. Но обладая сетью корневищ, хвощ выходит из критической ситуации легко и свободно.
И здесь ему помогает одно очень важное обстоятельство. Чтобы корневища накопили к следующему году достаточно запасных веществ, летом надземная часть должна сохраниться. Но, как на грех, зелень свежих побегов у «терки» очень сочная и довольно хрупкая. Однако четвероногие явно бракуют молодые хвощовые побеги. Даже коровы, которые жертвуют зубами ради страстного желания пожевать зимою жесткую трубочку, летом выплевывают молодой побег, если он вместе с другим кормом случайно попал в рот. И не потому, что летом есть другие травы (старый-то не выплевывают!).
3. Лучник, перед войной специально изучавшая этот вопрос, выяснила, что все дело в химическом составе стеблей. Молодые хотя и нежные и сочные, а Сахаров в них мало. Зато много золы и клетчатки. Старые же, хоть и жесткие, содержат вчетверо больше Сахаров. Лесные и домашние сладкоежки эту разницу хорошо помнят.
Если стебли никто не съест, то года через два или три они начинают разрушаться. Верхние членики опадают один за другим. Трубочки стеблей становятся все ниже. У пятилетних макаронин сохраняется только три-четыре нижних членика. Однако даже дряхлые, разрушающиеся побеги зимующего хвоща никогда не теряют молодцеватой стройности.
О том, что побеги хвоща богаты кремнеземом, ученые узнали еще в конце XVIII века. Кое-кто пытался даже использовать их (как и стебли бамбуков и ротангов!) для высекания огня. Сначала ударяли по стеблю стальной пластинкой. Потом попытались тереть стебли друг о друга. Получилось! Даже в книгах об этом писали еще в 1815 году. В наши дни об этом вспомнил редактор журнала Р. Бенедикт. Он обратился к школьникам с вопросом: «Кто из вас сумеет высечь огонь из хвоща?» И пояснил, что это будет полезно в турпоходе. Вдруг не окажется с собою спичек?
Перечень хвощового рода был бы неполным, если умолчать о самом маленьком, самом мелком из хвощей — боготском. Логично было бы искать его где-то на Крайнем Севере, в тундре. А он растет в Южной Америке, поблизости от тех мест, где обитает хвощ гигантский. Только не в жаркой низменности и даже не в теплых предгорьях, а еще выше, в прохладной горной полупустыне — парамосе. Почти на экваторе, неподалеку от Кито — столицы Эквадора. Богот-ский хвощик выбирает места поближе к залежам вулканических пеплов. Может быть, там меньше конкуренция со стороны других растений? Ведь он так мал, высота стебля едва достигает трех сантиметров.
Справедливости ради нужно оговориться, что и в умеренной зоне удалось разыскать карликовые хвощи. Разновидности хвоща полевого. И не одну, а целых 19! Потом выяснилось, что флористы перестарались. Никаких разновидностей нет. Просто, когда хвощ растет на песке, тот помаленьку заваливает тонкий стволик. Клонит его ниже и ниже и наконец совсем переворачивает. Веточки хвоща начинают расти тесно, скученно, сближенно, и вместо знакомой «елочки» вы-> растает приземистый веничек, немногим выше богот-ского хвощика. Внешность хвоща изменяется, но наследственность-то сохраняется. Эта пертурбация и ввела в заблуждение флористов. Пришлось все 19 новых форм «закрыть».