В 1956 году в самом центре Москвы, в трех шагах от здания Манежа, три шампиньона пробили асфальт толщиною в несколько сантиметров и вышли на свет, удивляя москвичей, что удостоверено писателем В. Солоухиным. На заводах и складах эти городские грибы не раз поднимали бетонный и асфальтовый пол. Пол перестилали. Снимали бетон, и цемент, и асфальт. Обнаруживали под ним разное древесное гнилье. Сколько лет таился шампиньон под полом? Как уцелел? Какие силы заставили его напомнить о себе? Особенно удивлял Манеж. Лошадей в Манеже держали давным-давно. А шампиньон сохранился именно с тех давних времен. Ему ведь нужен навоз!
Портрет шампиньона хорошо известен. Крупные чешуйчатые шляпки, то розовые, то деревянисто-коричневые. Розовые пластинки. Кольцо на толстой ножке. Когда гриб старится, пластинки становятся фиолетово-бурыми и, наконец, совсем черными.
Сила и мощь шампиньона в быстром делении клеток. В их упругом растяжении. В насыщенности водой. Ничего особенного здесь нет. Недоумение вызывает другое. Сам факт поведения взломщика. Ведь асфальт и бетон детища нашего времени. Выдумки техногенной эпохи. Еще сто лет назад никто и не предполагал, что они появятся. Шампиньоны же существуют миллионы лет. Как сумели так быстро приспособиться к асфальту?
Ситуация несколько прояснится, если вспомнить, что в пустынях Средней Азии и в соседней Монголии живет собрат нашего дворового гриба — шампиньон Бернарди. У него, у пустынного, только побольше чешуек на шляпке, кольцо на ножке двойное да мякоть на изломе не краснеет. Селится где повлажнее: в западинах-такырах, где весною на краткий миг застаивается вода. Летом вода высыхает и почва спекается в твердую и блестящую, как асфальт, корку. Это препятствие и приходится преодолевать пустынному шампиньону. Не отсюда ли ведут пути приспособления к асфальту у нашего дворового жителя? Конечно, пока это лишь предположение, которое нужно доказать. И без. того обитатель канав и мусорных куч задал грибоводам столько задач, что разрешить их удалось только в 30-е годы нашего века. А ведь выращивать шампиньоны начали еще с середины XVIII века.
Портрет шампиньона хорошо известен. Крупные чешуйчатые шляпки, то розовые, то деревянисто-коричневые. Розовые пластинки. Кольцо на толстой ножке. Когда гриб старится, пластинки становятся фиолетово-бурыми и, наконец, совсем черными.
Сила и мощь шампиньона в быстром делении клеток. В их упругом растяжении. В насыщенности водой. Ничего особенного здесь нет. Недоумение вызывает другое. Сам факт поведения взломщика. Ведь асфальт и бетон детища нашего времени. Выдумки техногенной эпохи. Еще сто лет назад никто и не предполагал, что они появятся. Шампиньоны же существуют миллионы лет. Как сумели так быстро приспособиться к асфальту?
Ситуация несколько прояснится, если вспомнить, что в пустынях Средней Азии и в соседней Монголии живет собрат нашего дворового гриба — шампиньон Бернарди. У него, у пустынного, только побольше чешуек на шляпке, кольцо на ножке двойное да мякоть на изломе не краснеет. Селится где повлажнее: в западинах-такырах, где весною на краткий миг застаивается вода. Летом вода высыхает и почва спекается в твердую и блестящую, как асфальт, корку. Это препятствие и приходится преодолевать пустынному шампиньону. Не отсюда ли ведут пути приспособления к асфальту у нашего дворового жителя? Конечно, пока это лишь предположение, которое нужно доказать. И без. того обитатель канав и мусорных куч задал грибоводам столько задач, что разрешить их удалось только в 30-е годы нашего века. А ведь выращивать шампиньоны начали еще с середины XVIII века.
В 1956 году в самом центре Москвы, в трех шагах от здания Манежа, три шампиньона пробили асфальт толщиною в несколько сантиметров и вышли на свет, удивляя москвичей, что удостоверено писателем В. Солоухиным. На заводах и складах эти городские грибы не раз поднимали бетонный и асфальтовый пол. Пол перестилали. Снимали бетон, и цемент, и асфальт. Обнаруживали под ним разное древесное гнилье. Сколько лет таился шампиньон под полом? Как уцелел? Какие силы заставили его напомнить о себе? Особенно удивлял Манеж. Лошадей в Манеже держали давным-давно. А шампиньон сохранился именно с тех давних времен. Ему ведь нужен навоз!
Портрет шампиньона хорошо известен. Крупные чешуйчатые шляпки, то розовые, то деревянисто-коричневые. Розовые пластинки. Кольцо на толстой ножке. Когда гриб старится, пластинки становятся фиолетово-бурыми и, наконец, совсем черными.
Сила и мощь шампиньона в быстром делении клеток. В их упругом растяжении. В насыщенности водой. Ничего особенного здесь нет. Недоумение вызывает другое. Сам факт поведения взломщика. Ведь асфальт и бетон детища нашего времени. Выдумки техногенной эпохи. Еще сто лет назад никто и не предполагал, что они появятся. Шампиньоны же существуют миллионы лет. Как сумели так быстро приспособиться к асфальту?
Ситуация несколько прояснится, если вспомнить, что в пустынях Средней Азии и в соседней Монголии живет собрат нашего дворового гриба — шампиньон Бернарди. У него, у пустынного, только побольше чешуек на шляпке, кольцо на ножке двойное да мякоть на изломе не краснеет. Селится где повлажнее: в западинах-такырах, где весною на краткий миг застаивается вода. Летом вода высыхает и почва спекается в твердую и блестящую, как асфальт, корку. Это препятствие и приходится преодолевать пустынному шампиньону. Не отсюда ли ведут пути приспособления к асфальту у нашего дворового жителя? Конечно, пока это лишь предположение, которое нужно доказать. И без. того обитатель канав и мусорных куч задал грибоводам столько задач, что разрешить их удалось только в 30-е годы нашего века. А ведь выращивать шампиньоны начали еще с середины XVIII века.
Биологи издавна мечтают разводить грибы дома, как морковку на грядке. В лице шампиньона они получили от природы отличный подарок и принялись выращивать этот гриб в несметных количествах. А поскольку этому неженке нужно тепло и жирная земля, а свет не нужен, приспособили для него старые шахты, пещеры и каменоломни. Одно время шотландцы использовали как шампиньонницу даже городской туннель в Эдинбурге: от станции Ваверлей до северной части города.
Стоит заметить: растить растили, а что лелеяли, и сами не знали. Думали, что на стеллажах-грядках благоденствует обыкновенный шампиньон — обитатель мусорных куч и свалок. На деле же выяснилось, что совсем не он. У обыкновенного на подставках-базидиях сидят по четыре споры. У того же, что рос в туннелях и шахтах, по две. Внешне оба похожи, как близнецы. Выяснили это в 1906 году.
Сначала решили, что двуспоровый стал таковым от долгой культуры. В 30-е годы убедились, что и это неверно. Двуспоровый всегда был двуспоро-вым. И рос по соседству с четырехспоровым, обыкновенным. Только его было мало. Другие растения выживали. Когда огородники выкапывали кусок дернины в поле, они вместе с обыкновенным приносили и двуспоровый. Под опекой грибоводов он разросся.
Четырехспоровый же не прижился, потому что не смог расти на компостированном навозе, который предложил ему человек.
С животными у шампиньонов связи, по-видимому, крепкие и давние. Можно сказать, что этот гриб кочует по следам стада. Там, где на выгонах пасутся коровы и лошади, появляются россыпи чешуйчатых шляпок.
Особенно вездесущий обыкновенный. Благодаря связи с живностью шампиньоны и Арктику освоили раньше человека. В этом им содействовали такие коренные северяне, как суслики-евражки, песцы и лемминги. Ленинградский миколог Б. Васильков чаще всего находил дикие шампиньоны возле нор четвероногих, где почва лучше удобрена.
Со своими пушистыми спутниками шампиньоны добираются до Ледовитого океана и даже до некоторых его островов. Растут там по щебнистым склонам сопок и высоким речным берегам. Болот и сырых мест избегают. На самых северных островах, где нет ни песцов, ни сусликов, шампиньоны не встречаются.
Муравьи, видимо, тоже получают выгоду от связи со взломщиками асфальта. По крайней мере, знаток этого рода Л. Гарибова из МГУ не раз находила шампиньон лесной возле муравьиных куч и даже прямо на них. Бывает, что плодовое тело красуется на вершине муравейника, словно беседка на макушке горы.
Из 60 видов шампиньонов самый крупный, самый видный — лошадиный, или луговой. Шляпка у него с глубокую тарелку. Сверху шелковистая, белая. Снизу буровато-фиолетовая. Особенно любят его лошади. Люди тоже не проходят мимо. Нужно только не перепутать с бледной поганкой. Взглянуть на пластинки. У шампиньона они буро-фиолетовые, у поганки — белые. Лошади отличают их, видимо, по запаху. Шампиньон пахнет анисом. Поганка нет. Поганку не едят.
Особое внимание, которым человек окружил эти видные грибы, зависит не от того, что они уж так вкусны. Напротив, их считают плохой заменой рыжикам и груздям. Довольно красноречиво высказался пермский краевед Н. Попов: «…Все же прочие грибы, не употребляемые в пищу, известны здесь под общим именем поганых, или собачьих губ, в числе коих считают шампиньоны». Любят взломщиков асфальта за то, что можно выращивать на грядке. Рыжики нет. Взломщики не образуют микоризы.
Впрочем, тут еще не все ясно. Л. Гарибова выделила среди рода и несколько микоризных видов. Однако в лаборатории удавалось вырастить плодовые тела и микоризных шампиньонов. Без деревьев. Видимо, для них микориза не так обязательна, как для рыжиков и груздей.
Итак, хороши ли, плохи ли шампиньоны, а мир уже не может без них обойтись. Выращивает все больше и больше. Однако если заглянуть вперед лет на двадцать-тридцать, видно, что больших перспектив у взломщиков нет. Встает проблема, где брать конский навоз для гряд? Лошадей с годами становится все меньше.
Любители шампиньонов вроде бы нашли выход: обойдемся компостом! Даже рецепт составили: смешать пареную солому, табачные стебли и обычную почву, посыпать химикатами… Правда, эрзац не дает того эффекта. Урожай меньше вполовину, вкуса того нет, да и прибыли не дает. А главная загвоздка в том, что в компосте все равно должен быть навоз. И немало.
Совершенно неожиданный выход из тупика нашли лесоводы. Вместо шампиньона разводить вешен-ку. Вешенка — гриб древесный. Снизу как граммо-фончик. Пластинки сбегают на ножку, как у лисички. Сверху шляпка как мягкая булочка. Желтоватая, шелковистая. Пахнет свежей пшеничной мукой. Вкус отменный. Достоинств у вешенки оказалось столько, что шампиньон отстал от нее по всем статьям.
Начнем с ножки. Она у вешенки боковая. Может шляпку вынести к свету из любой трудной ситуации. Шампиньону нужна строго горизонтальная грядка. Вешенка может расти даже на вертикальной стене. Мало этого, и снизу на ветке. Ножка ее вызволит и оттуда.
Портрет шампиньона хорошо известен. Крупные чешуйчатые шляпки, то розовые, то деревянисто-коричневые. Розовые пластинки. Кольцо на толстой ножке. Когда гриб старится, пластинки становятся фиолетово-бурыми и, наконец, совсем черными.
Сила и мощь шампиньона в быстром делении клеток. В их упругом растяжении. В насыщенности водой. Ничего особенного здесь нет. Недоумение вызывает другое. Сам факт поведения взломщика. Ведь асфальт и бетон детища нашего времени. Выдумки техногенной эпохи. Еще сто лет назад никто и не предполагал, что они появятся. Шампиньоны же существуют миллионы лет. Как сумели так быстро приспособиться к асфальту?
Ситуация несколько прояснится, если вспомнить, что в пустынях Средней Азии и в соседней Монголии живет собрат нашего дворового гриба — шампиньон Бернарди. У него, у пустынного, только побольше чешуек на шляпке, кольцо на ножке двойное да мякоть на изломе не краснеет. Селится где повлажнее: в западинах-такырах, где весною на краткий миг застаивается вода. Летом вода высыхает и почва спекается в твердую и блестящую, как асфальт, корку. Это препятствие и приходится преодолевать пустынному шампиньону. Не отсюда ли ведут пути приспособления к асфальту у нашего дворового жителя? Конечно, пока это лишь предположение, которое нужно доказать. И без. того обитатель канав и мусорных куч задал грибоводам столько задач, что разрешить их удалось только в 30-е годы нашего века. А ведь выращивать шампиньоны начали еще с середины XVIII века.
Биологи издавна мечтают разводить грибы дома, как морковку на грядке. В лице шампиньона они получили от природы отличный подарок и принялись выращивать этот гриб в несметных количествах. А поскольку этому неженке нужно тепло и жирная земля, а свет не нужен, приспособили для него старые шахты, пещеры и каменоломни. Одно время шотландцы использовали как шампиньонницу даже городской туннель в Эдинбурге: от станции Ваверлей до северной части города.
Стоит заметить: растить растили, а что лелеяли, и сами не знали. Думали, что на стеллажах-грядках благоденствует обыкновенный шампиньон — обитатель мусорных куч и свалок. На деле же выяснилось, что совсем не он. У обыкновенного на подставках-базидиях сидят по четыре споры. У того же, что рос в туннелях и шахтах, по две. Внешне оба похожи, как близнецы. Выяснили это в 1906 году.
Сначала решили, что двуспоровый стал таковым от долгой культуры. В 30-е годы убедились, что и это неверно. Двуспоровый всегда был двуспоро-вым. И рос по соседству с четырехспоровым, обыкновенным. Только его было мало. Другие растения выживали. Когда огородники выкапывали кусок дернины в поле, они вместе с обыкновенным приносили и двуспоровый. Под опекой грибоводов он разросся.
Четырехспоровый же не прижился, потому что не смог расти на компостированном навозе, который предложил ему человек.
С животными у шампиньонов связи, по-видимому, крепкие и давние. Можно сказать, что этот гриб кочует по следам стада. Там, где на выгонах пасутся коровы и лошади, появляются россыпи чешуйчатых шляпок.
Особенно вездесущий обыкновенный. Благодаря связи с живностью шампиньоны и Арктику освоили раньше человека. В этом им содействовали такие коренные северяне, как суслики-евражки, песцы и лемминги. Ленинградский миколог Б. Васильков чаще всего находил дикие шампиньоны возле нор четвероногих, где почва лучше удобрена.
Со своими пушистыми спутниками шампиньоны добираются до Ледовитого океана и даже до некоторых его островов. Растут там по щебнистым склонам сопок и высоким речным берегам. Болот и сырых мест избегают. На самых северных островах, где нет ни песцов, ни сусликов, шампиньоны не встречаются.
Муравьи, видимо, тоже получают выгоду от связи со взломщиками асфальта. По крайней мере, знаток этого рода Л. Гарибова из МГУ не раз находила шампиньон лесной возле муравьиных куч и даже прямо на них. Бывает, что плодовое тело красуется на вершине муравейника, словно беседка на макушке горы.
Из 60 видов шампиньонов самый крупный, самый видный — лошадиный, или луговой. Шляпка у него с глубокую тарелку. Сверху шелковистая, белая. Снизу буровато-фиолетовая. Особенно любят его лошади. Люди тоже не проходят мимо. Нужно только не перепутать с бледной поганкой. Взглянуть на пластинки. У шампиньона они буро-фиолетовые, у поганки — белые. Лошади отличают их, видимо, по запаху. Шампиньон пахнет анисом. Поганка нет. Поганку не едят.
Особое внимание, которым человек окружил эти видные грибы, зависит не от того, что они уж так вкусны. Напротив, их считают плохой заменой рыжикам и груздям. Довольно красноречиво высказался пермский краевед Н. Попов: «…Все же прочие грибы, не употребляемые в пищу, известны здесь под общим именем поганых, или собачьих губ, в числе коих считают шампиньоны». Любят взломщиков асфальта за то, что можно выращивать на грядке. Рыжики нет. Взломщики не образуют микоризы.
Впрочем, тут еще не все ясно. Л. Гарибова выделила среди рода и несколько микоризных видов. Однако в лаборатории удавалось вырастить плодовые тела и микоризных шампиньонов. Без деревьев. Видимо, для них микориза не так обязательна, как для рыжиков и груздей.
Итак, хороши ли, плохи ли шампиньоны, а мир уже не может без них обойтись. Выращивает все больше и больше. Однако если заглянуть вперед лет на двадцать-тридцать, видно, что больших перспектив у взломщиков нет. Встает проблема, где брать конский навоз для гряд? Лошадей с годами становится все меньше.
Любители шампиньонов вроде бы нашли выход: обойдемся компостом! Даже рецепт составили: смешать пареную солому, табачные стебли и обычную почву, посыпать химикатами… Правда, эрзац не дает того эффекта. Урожай меньше вполовину, вкуса того нет, да и прибыли не дает. А главная загвоздка в том, что в компосте все равно должен быть навоз. И немало.
Совершенно неожиданный выход из тупика нашли лесоводы. Вместо шампиньона разводить вешен-ку. Вешенка — гриб древесный. Снизу как граммо-фончик. Пластинки сбегают на ножку, как у лисички. Сверху шляпка как мягкая булочка. Желтоватая, шелковистая. Пахнет свежей пшеничной мукой. Вкус отменный. Достоинств у вешенки оказалось столько, что шампиньон отстал от нее по всем статьям.
Начнем с ножки. Она у вешенки боковая. Может шляпку вынести к свету из любой трудной ситуации. Шампиньону нужна строго горизонтальная грядка. Вешенка может расти даже на вертикальной стене. Мало этого, и снизу на ветке. Ножка ее вызволит и оттуда.
Колдовской пейзаж тропического леса не обходится без участия антуруса Мюллера.
Вырастить шампиньон из споры — целая история. Сначала пестуют в пробирке на агар-агаре. Потом переваливают в колбу с пшеничным зерном. Потом в цилиндры с навозом. Споры ве-шенки прорастают на любом хламе за два-три дня. И сам гриб растет на чем угодно: на дубовых чурбаках и березовых пнях, кленовых сучьях, разных опилках и стружках и даже на кукурузных кочерыжках. Можно продолжать сравнение и дальше. Однако и так ясно: перевес на стороне вешенки. А главное — не нужен навоз!
Среди кособоких вешенок есть одна, непохожая на своих собратьев,— степной белый гриб. Его и вешенкой трудно назвать, потому что он не подвешен на ножке (в степи к чему подвесишься?), а растет как обычный груздь или шампиньон. И ножка у него в центре шляпки. За степной гриб не надо агитировать, как за остальных вешенок. Когда уродится, собирают корзинами, возами.
Прежде чем приступить к сбору, осматриваются на местности. Ищут на горизонте зонтичный «лес» — заросли крупных ферул. Ствол ферулы в рост человека, толщиной в оглоблю. Внизу прикорневая розетка листьев. Резных, как у дягиля. Вверху крупный зонтик цветков. Года три-четыре растет без стебля, одной розеткой. На пятый-шестой зацветает в первый и последний раз в жизни. Вот тут-то рядом с ферулой и появляется наш белый степной гриб. Искать его нужно там, где поднимаются феруловые стебли.
Степной гриб — южное создание. В средней полосе его нет. Зато обилен по реке Или в Казахстане. Много его и в Средней Азии. Белым назван за белый цвет шляпки и ножки. Ничего общего с настоящим белым грибом не имеет. Белый — трубчатый, степной гриб — пластинчатый. Даже ножка не такая. У белого высокая, у степного приземистая, как у рыжика и шампиньона.