«Было похоже, что случилась какая-то катастрофа и происходит повальное бегство из Москвы. Машины всех видов: автобусы, самосвалы… не говоря уже о тысячах легковых машин, ехали с грибниками сплошной вереницей, заняв и левую сторону шоссе. Москвичи просто с ума сошли с этими грибами…»
Такое письмо получил ленинградский миколог (так называют исследователей грибов) Б. Васильков в 1964 году. Урожай тогда выдался действительно потрясающий. В особенности белых грибов, боровиков. Причины? О них можно только догадываться.
И при совпадении нужных погодных требований боровики появляются не всегда и не везде. Писатель С. Аксаков, кажется, это первым заметил. В своей дубовой роще находил белые грибы только там, где стояли старые дубы. Росли редко, как в парке. Профессор В. Частухин подметил еще одну деталь: в лесу моложе 50 лет, искать боровики бесполезно. Разве что случайно какой окажется. В молодняках всегда в изобилии маслята и моховики, но не белые.
Таким образом, человек с топором, прореживая леса, действовал в некотором роде на пользу боровику. Можно предположить довольно уверенно, что во времена Ильи Муромца этот гриб водился в муромских лесах отнюдь не так часто, как теперь. И не только в муромских. То же можно сказать и в отношении Африки. Знаток африканской флоры Р. Марлот пишет, что в конце XIX века этот обычный в Европе гриб был большой редкостью на африканском юге. Он встречался только под некоторыми дубами по реке Оранжевой.
Прошло 20 лет. Из Канады завезли белок, и они с большим удовольствием принялись за истребление боровика. Однако белый гриб не пропал. Напротив, он расселился так широко (может быть, при содействии этих грызунов?), что теперь есть почти во всех дубовых лесах вокруг Столовых гор и в других местах, где раньше не встречался. Он тут даже крупнее, чем в Европе, и весит по килограмму. Очень крепкий, когда не бывает червивым.
Такое письмо получил ленинградский миколог (так называют исследователей грибов) Б. Васильков в 1964 году. Урожай тогда выдался действительно потрясающий. В особенности белых грибов, боровиков. Причины? О них можно только догадываться.
И при совпадении нужных погодных требований боровики появляются не всегда и не везде. Писатель С. Аксаков, кажется, это первым заметил. В своей дубовой роще находил белые грибы только там, где стояли старые дубы. Росли редко, как в парке. Профессор В. Частухин подметил еще одну деталь: в лесу моложе 50 лет, искать боровики бесполезно. Разве что случайно какой окажется. В молодняках всегда в изобилии маслята и моховики, но не белые.
Таким образом, человек с топором, прореживая леса, действовал в некотором роде на пользу боровику. Можно предположить довольно уверенно, что во времена Ильи Муромца этот гриб водился в муромских лесах отнюдь не так часто, как теперь. И не только в муромских. То же можно сказать и в отношении Африки. Знаток африканской флоры Р. Марлот пишет, что в конце XIX века этот обычный в Европе гриб был большой редкостью на африканском юге. Он встречался только под некоторыми дубами по реке Оранжевой.
Прошло 20 лет. Из Канады завезли белок, и они с большим удовольствием принялись за истребление боровика. Однако белый гриб не пропал. Напротив, он расселился так широко (может быть, при содействии этих грызунов?), что теперь есть почти во всех дубовых лесах вокруг Столовых гор и в других местах, где раньше не встречался. Он тут даже крупнее, чем в Европе, и весит по килограмму. Очень крепкий, когда не бывает червивым.
«Было похоже, что случилась какая-то катастрофа и происходит повальное бегство из Москвы. Машины всех видов: автобусы, самосвалы… не говоря уже о тысячах легковых машин, ехали с грибниками сплошной вереницей, заняв и левую сторону шоссе. Москвичи просто с ума сошли с этими грибами…»
Такое письмо получил ленинградский миколог (так называют исследователей грибов) Б. Васильков в 1964 году. Урожай тогда выдался действительно потрясающий. В особенности белых грибов, боровиков. Причины? О них можно только догадываться.
И при совпадении нужных погодных требований боровики появляются не всегда и не везде. Писатель С. Аксаков, кажется, это первым заметил. В своей дубовой роще находил белые грибы только там, где стояли старые дубы. Росли редко, как в парке. Профессор В. Частухин подметил еще одну деталь: в лесу моложе 50 лет, искать боровики бесполезно. Разве что случайно какой окажется. В молодняках всегда в изобилии маслята и моховики, но не белые.
Таким образом, человек с топором, прореживая леса, действовал в некотором роде на пользу боровику. Можно предположить довольно уверенно, что во времена Ильи Муромца этот гриб водился в муромских лесах отнюдь не так часто, как теперь. И не только в муромских. То же можно сказать и в отношении Африки. Знаток африканской флоры Р. Марлот пишет, что в конце XIX века этот обычный в Европе гриб был большой редкостью на африканском юге. Он встречался только под некоторыми дубами по реке Оранжевой.
Прошло 20 лет. Из Канады завезли белок, и они с большим удовольствием принялись за истребление боровика. Однако белый гриб не пропал. Напротив, он расселился так широко (может быть, при содействии этих грызунов?), что теперь есть почти во всех дубовых лесах вокруг Столовых гор и в других местах, где раньше не встречался. Он тут даже крупнее, чем в Европе, и весит по килограмму. Очень крепкий, когда не бывает червивым.
Белки и у нас не обходят вниманием боровик. Сушат его на зиму. Повесят повыше на сухой сучок, иной раз метров в пять-десять над землей. Пока висит да сохнет, споры летят. Природа старалась, рассчитывала ножку боровика, чтобы была повыше, совсем не зря. Чем выше ножка, тем дальше улетят споры. И все же самая длинная ножка — тридцать сантиметров. Белка же забросит шляпку на высоту десять метров. Выгодно и для белки, и для гриба.
Коровы и козы, если найдут белый гриб, не пройдут мимо. В их кишечнике, особенно козьем, споры далеко уедут. Конечно, чаще всего на скотный двор, где белому грибу делать нечего. Однако может быть и по-иному. Из копытных, конечно, больше других заинтересованы в боровике северные олени. Природа особенно не балует их. В тундре и лесотундре не бывает такого обилия боровиков, как в тайге. Зато олени издалека чуют аромат. Даже зимой, когда высохшие и сморщенные грибы скрыты глубоко под снегом, они находят их, разгребают снег и съедают с аппетитом. Осенью в поисках грибов разбредаются по тундре. Один из оленеводов в 30-х годах всерьез предложил разводить боровики в тундре, дабы держать оленьи стада в повиновении и не давать им разбредаться.
Нужно ли представлять белый гриб? Думаю, что нужно. И именно по той причине, что боровик предстает перед неискушенным сборщиком в самом разном обличье. Лучший в мире знаток его, ленинградец Б. Васильков, насчитал 18 различных форм: и с коричневой шляпкой, и с оранжево-красной, и с лимонно-желтой. То с тонкой ножкой, то с клубневидной, толстой.
Есть, конечно, и нечто общее. Гриб крупный, шляпка сантиметров двадцать в ширину (бывает и до полуметра). Снизу пористая, белая. Белый цвет после сушки сохраняется. Поэтому гриб и зовут белым. Ножка у молодого гриба в виде яйца, вытягивается уже потом.
Что касается окраски, то в сухих сосняках шляпка у боровика темно-бурая, в елово-пихтовых — буроватая, в лиственных лесах — светлая. Но иногда и в лиственном лесу вдруг появится темно-бурый уникум. Мало этого. Профессор Б. Васильков находил в Поволжье в сосняке-беломошнике в сырые дни темноокрашенные боровики. В засуху они бледнели, словно выцветали. Немало путаницы вызывает вишневый отблеск на шляпках. Был соблазн увязать этот феномен с соседством вереска: вдали от кустов вереска вишневый оттенок исчезает и шляпка становится буднично коричневой. Потом оказалось, что > вишневыми боровики бывают и в Западной Сибири, где никакого вереска нет.
Удалось проследить, как быстро растет гриб над землей. Грибники считают, что для этого достаточно ночи. Не спят бедняги, всю ночь ворочаются, как бы не проспать. Утром бегут чуть свет на заготовки. А зря. На самом деле грибу требуется гораздо больше времени. В Ленинградской области белый гриб растет недели две. В среднем скорость невелика — чуть меньше сантиметра за первые сутки. На вторые сутки тянется энергичнее, прибавляя два с лишним сантиметра.
Наблюдательные крестьяне из горной деревушки в Богемских горах заметили, что в их местности почти никто не болеет раком. Объяснили для себя тем, что едят много белых грибов. В 1934 году слух дошел до биолога Е. Лукаса. В 1948 году он поставил опыты на мышах, больных одним из видов рака — саркомой Крокера-180. Результат ошеломил: водный экстрат из белого гриба сохранил мышам жизнь. Все другие грибы исцеления не принесли.
Блеснула надежда: вот-вот белый гриб объявят панацеей от рака. Увы, после 1961 года, когда Лукас с группой ученых опубликовал статьи об успехах лечения, известий больше нет. И чем объяснить феноменальный случай с мышами — неизвестно.
Нет полной ясности и в поведении боровика вблизи человеческого жилья. Сообразительные люди, заблудившись в тайге, выходят из трудной ситуации, наблюдая за количеством этих грибов, встреченных в пути. Чем их больше, тем ближе жилье. Правда, до определенного предела. Однако, где этот предел, пока никто еще не установил. В микрорайоне города Калинина Первомайском жители иной раз собирают боровики в сосняке, едва выйдя из дома, а ведь Калинин город областной, немалый! И уж совсем мало известно о взаимоотношениях белых грибов с лесной мелюзгой. В Западной Сибири подметили, что белый привлекает разную нечисть больше всякого другого гриба. 21 вид насекомых проводит свои младенческие дни во вкусной мякоти его крепких шляпок и ножек. Как отвлечь их — никому не ведомо.
Единственное, кажется, что сообразили: как уберечься от слизней. Один из любителей боровиков приобрел дачу с большим участком сосняка. Каждый год там появлялись коричневые шляпки с вишневым отблеском. Но собрать урожай не удавалось. Опережали слизни. Они выедали круглые дыры. Пользоваться чужими объедками дачник из гордости не хотел. Наконец его надоумили: разбросай по участку бутылки из-под кефира. Только мыть их не надо. Пусть на стенках останутся потеки. Тот так и сделал. И верно: слизней поналезло в бутылки полным-полно. С тех пор как слизни перешли на кефир, боровики достаются дачнику.
Все эти попытки исследовать боровик ничто по сравнению с теми усилиями, которые предпринимают грибоводы, чтобы сделать дикий боровик культурным, домашним. Идею подал наш агроном А. Болотов еще 200 лет назад. Он даже статью написал о посеве грибов. Правда, не на грядке, а в-лесу. Сто лет спустя снова попытались разводить боровики. Снова в лесу. Разминали зрелые шляпки. Разбрасывали под деревьями. Грибы отвечали двойным урожаем. Без деревьев не получалось, а так хотелось вырастить боровички на грядке. Как шампиньоны. Как сморчки. Насыпать бы золы или гнилых яблок. Нет, не получается. Не известно то вещество, которым дерево снабжает своего подопечного. То, которое дает толчок к образованию плодовых тел.
И грибоводы меняют тактику. Уходят из лесов в лаборатори… Кусочки ножек бросают в пробирку. Подбирают питательную среду. Одну, другую, десятую, сотую. Чего только не смешивают: глюкозу, дрожжи, ростовые вещества. Готовят даже салат из древесных корешков. Грибница растет — плодовых тел нет. В 1961 году в Варшавском исследовательском институте получили-таки в пробирке крохотный грибочек. Но какой? Шляпка почти не окрашена и без запаха.
Боровик всегда приносил людям радость. Увлекались сбором самые серьезные и занятые люди. Н. Крупская вспоминает: «Вторую половину июля и август мы прожили в горах. Когда мы уезжали, и нас сенаторы провожали, как всех, пением: «Прощай, кукушка!» Спускаясь вниз через лес, Владимир Ильич вдруг увидел белые грибы и, несмотря на то, что шел дождь, принялся с азартом за их сбор, точно левых циммервальдцев вербовал. Мы вымокли до костей, но грибов набрали целый мешок. Запоздали, конечно, к поезду, и пришлось часа два сидеть на станции в ожидании следующего поезда».
Увлекался сбором боровиков и академик И. Павлов. Писатель А. Югов рассказывает об этом так: «Одно лето он вступил с академиком Фаминицыным в состязание: кто за один выход в лес больше «наколлекциони-рует» белых грибов. Раз за разом Павлов оказывался победителем. Наконец он стал презирать противника. И вдруг чуть ли не в самый день отъезда Ивана Петровича с семьей в Петербург,— во всяком случае билеты были уже куплены,— профессор Фаминицын пришел и выложил на стол рекордное число грибов. Этого Ив,ан Петрович снести не мог. Он махнул рукой на билеты, остался и тотчас побежал в лес. Фаминицын был посрамлен».
Что же касается техники сбора, то предоставляю слово академику А. Ферсману: «Как искать белый гриб? У меня свой секрет. Надо пойти в старый еловый лес, в этом лесу поискать место, где подлесник сквозь мох пробивается, чтобы травы не было, а такой сплошной, зеленый, мягкий, но сухой мох, и вот там осторожно подыми ветки елки да пошарь руками под мягким мхом: обязательно найдешь красавца боровика… Конечно, если там грибное место, а если не грибное — ничего не найдешь».
Боровик расселился по всему свету, кроме Австралии и Южной Америки. Правда, в последние годы нашли его в Уругвае, однако есть опасения, что там он не местный, а привозной. Прибыл с саженцами деревьев с других континентов. В Европе встречается по всей лесной зоне. В Сибири не везде. В тундре редко. В полярной пустыне его вообще нет.
В Средней Азии белым грибом зовут совсем другой. Он даже не трубчатый, а пластинчатый. И другого рода. Наш боровик из рода бо-лет, а среднеазиатский из рода плевротус. Он больше напоминает груздь. Растет в степи. Часто его зовут белым степным грибом. В Крыму еще один белый гриб — клитоцибе гигантская. Тоже пластинчатый.
Такое письмо получил ленинградский миколог (так называют исследователей грибов) Б. Васильков в 1964 году. Урожай тогда выдался действительно потрясающий. В особенности белых грибов, боровиков. Причины? О них можно только догадываться.
И при совпадении нужных погодных требований боровики появляются не всегда и не везде. Писатель С. Аксаков, кажется, это первым заметил. В своей дубовой роще находил белые грибы только там, где стояли старые дубы. Росли редко, как в парке. Профессор В. Частухин подметил еще одну деталь: в лесу моложе 50 лет, искать боровики бесполезно. Разве что случайно какой окажется. В молодняках всегда в изобилии маслята и моховики, но не белые.
Таким образом, человек с топором, прореживая леса, действовал в некотором роде на пользу боровику. Можно предположить довольно уверенно, что во времена Ильи Муромца этот гриб водился в муромских лесах отнюдь не так часто, как теперь. И не только в муромских. То же можно сказать и в отношении Африки. Знаток африканской флоры Р. Марлот пишет, что в конце XIX века этот обычный в Европе гриб был большой редкостью на африканском юге. Он встречался только под некоторыми дубами по реке Оранжевой.
Прошло 20 лет. Из Канады завезли белок, и они с большим удовольствием принялись за истребление боровика. Однако белый гриб не пропал. Напротив, он расселился так широко (может быть, при содействии этих грызунов?), что теперь есть почти во всех дубовых лесах вокруг Столовых гор и в других местах, где раньше не встречался. Он тут даже крупнее, чем в Европе, и весит по килограмму. Очень крепкий, когда не бывает червивым.
Белки и у нас не обходят вниманием боровик. Сушат его на зиму. Повесят повыше на сухой сучок, иной раз метров в пять-десять над землей. Пока висит да сохнет, споры летят. Природа старалась, рассчитывала ножку боровика, чтобы была повыше, совсем не зря. Чем выше ножка, тем дальше улетят споры. И все же самая длинная ножка — тридцать сантиметров. Белка же забросит шляпку на высоту десять метров. Выгодно и для белки, и для гриба.
Коровы и козы, если найдут белый гриб, не пройдут мимо. В их кишечнике, особенно козьем, споры далеко уедут. Конечно, чаще всего на скотный двор, где белому грибу делать нечего. Однако может быть и по-иному. Из копытных, конечно, больше других заинтересованы в боровике северные олени. Природа особенно не балует их. В тундре и лесотундре не бывает такого обилия боровиков, как в тайге. Зато олени издалека чуют аромат. Даже зимой, когда высохшие и сморщенные грибы скрыты глубоко под снегом, они находят их, разгребают снег и съедают с аппетитом. Осенью в поисках грибов разбредаются по тундре. Один из оленеводов в 30-х годах всерьез предложил разводить боровики в тундре, дабы держать оленьи стада в повиновении и не давать им разбредаться.
Нужно ли представлять белый гриб? Думаю, что нужно. И именно по той причине, что боровик предстает перед неискушенным сборщиком в самом разном обличье. Лучший в мире знаток его, ленинградец Б. Васильков, насчитал 18 различных форм: и с коричневой шляпкой, и с оранжево-красной, и с лимонно-желтой. То с тонкой ножкой, то с клубневидной, толстой.
Есть, конечно, и нечто общее. Гриб крупный, шляпка сантиметров двадцать в ширину (бывает и до полуметра). Снизу пористая, белая. Белый цвет после сушки сохраняется. Поэтому гриб и зовут белым. Ножка у молодого гриба в виде яйца, вытягивается уже потом.
Что касается окраски, то в сухих сосняках шляпка у боровика темно-бурая, в елово-пихтовых — буроватая, в лиственных лесах — светлая. Но иногда и в лиственном лесу вдруг появится темно-бурый уникум. Мало этого. Профессор Б. Васильков находил в Поволжье в сосняке-беломошнике в сырые дни темноокрашенные боровики. В засуху они бледнели, словно выцветали. Немало путаницы вызывает вишневый отблеск на шляпках. Был соблазн увязать этот феномен с соседством вереска: вдали от кустов вереска вишневый оттенок исчезает и шляпка становится буднично коричневой. Потом оказалось, что > вишневыми боровики бывают и в Западной Сибири, где никакого вереска нет.
Удалось проследить, как быстро растет гриб над землей. Грибники считают, что для этого достаточно ночи. Не спят бедняги, всю ночь ворочаются, как бы не проспать. Утром бегут чуть свет на заготовки. А зря. На самом деле грибу требуется гораздо больше времени. В Ленинградской области белый гриб растет недели две. В среднем скорость невелика — чуть меньше сантиметра за первые сутки. На вторые сутки тянется энергичнее, прибавляя два с лишним сантиметра.
Наблюдательные крестьяне из горной деревушки в Богемских горах заметили, что в их местности почти никто не болеет раком. Объяснили для себя тем, что едят много белых грибов. В 1934 году слух дошел до биолога Е. Лукаса. В 1948 году он поставил опыты на мышах, больных одним из видов рака — саркомой Крокера-180. Результат ошеломил: водный экстрат из белого гриба сохранил мышам жизнь. Все другие грибы исцеления не принесли.
Блеснула надежда: вот-вот белый гриб объявят панацеей от рака. Увы, после 1961 года, когда Лукас с группой ученых опубликовал статьи об успехах лечения, известий больше нет. И чем объяснить феноменальный случай с мышами — неизвестно.
Нет полной ясности и в поведении боровика вблизи человеческого жилья. Сообразительные люди, заблудившись в тайге, выходят из трудной ситуации, наблюдая за количеством этих грибов, встреченных в пути. Чем их больше, тем ближе жилье. Правда, до определенного предела. Однако, где этот предел, пока никто еще не установил. В микрорайоне города Калинина Первомайском жители иной раз собирают боровики в сосняке, едва выйдя из дома, а ведь Калинин город областной, немалый! И уж совсем мало известно о взаимоотношениях белых грибов с лесной мелюзгой. В Западной Сибири подметили, что белый привлекает разную нечисть больше всякого другого гриба. 21 вид насекомых проводит свои младенческие дни во вкусной мякоти его крепких шляпок и ножек. Как отвлечь их — никому не ведомо.
Единственное, кажется, что сообразили: как уберечься от слизней. Один из любителей боровиков приобрел дачу с большим участком сосняка. Каждый год там появлялись коричневые шляпки с вишневым отблеском. Но собрать урожай не удавалось. Опережали слизни. Они выедали круглые дыры. Пользоваться чужими объедками дачник из гордости не хотел. Наконец его надоумили: разбросай по участку бутылки из-под кефира. Только мыть их не надо. Пусть на стенках останутся потеки. Тот так и сделал. И верно: слизней поналезло в бутылки полным-полно. С тех пор как слизни перешли на кефир, боровики достаются дачнику.
Все эти попытки исследовать боровик ничто по сравнению с теми усилиями, которые предпринимают грибоводы, чтобы сделать дикий боровик культурным, домашним. Идею подал наш агроном А. Болотов еще 200 лет назад. Он даже статью написал о посеве грибов. Правда, не на грядке, а в-лесу. Сто лет спустя снова попытались разводить боровики. Снова в лесу. Разминали зрелые шляпки. Разбрасывали под деревьями. Грибы отвечали двойным урожаем. Без деревьев не получалось, а так хотелось вырастить боровички на грядке. Как шампиньоны. Как сморчки. Насыпать бы золы или гнилых яблок. Нет, не получается. Не известно то вещество, которым дерево снабжает своего подопечного. То, которое дает толчок к образованию плодовых тел.
И грибоводы меняют тактику. Уходят из лесов в лаборатори… Кусочки ножек бросают в пробирку. Подбирают питательную среду. Одну, другую, десятую, сотую. Чего только не смешивают: глюкозу, дрожжи, ростовые вещества. Готовят даже салат из древесных корешков. Грибница растет — плодовых тел нет. В 1961 году в Варшавском исследовательском институте получили-таки в пробирке крохотный грибочек. Но какой? Шляпка почти не окрашена и без запаха.
Боровик всегда приносил людям радость. Увлекались сбором самые серьезные и занятые люди. Н. Крупская вспоминает: «Вторую половину июля и август мы прожили в горах. Когда мы уезжали, и нас сенаторы провожали, как всех, пением: «Прощай, кукушка!» Спускаясь вниз через лес, Владимир Ильич вдруг увидел белые грибы и, несмотря на то, что шел дождь, принялся с азартом за их сбор, точно левых циммервальдцев вербовал. Мы вымокли до костей, но грибов набрали целый мешок. Запоздали, конечно, к поезду, и пришлось часа два сидеть на станции в ожидании следующего поезда».
Увлекался сбором боровиков и академик И. Павлов. Писатель А. Югов рассказывает об этом так: «Одно лето он вступил с академиком Фаминицыным в состязание: кто за один выход в лес больше «наколлекциони-рует» белых грибов. Раз за разом Павлов оказывался победителем. Наконец он стал презирать противника. И вдруг чуть ли не в самый день отъезда Ивана Петровича с семьей в Петербург,— во всяком случае билеты были уже куплены,— профессор Фаминицын пришел и выложил на стол рекордное число грибов. Этого Ив,ан Петрович снести не мог. Он махнул рукой на билеты, остался и тотчас побежал в лес. Фаминицын был посрамлен».
Что же касается техники сбора, то предоставляю слово академику А. Ферсману: «Как искать белый гриб? У меня свой секрет. Надо пойти в старый еловый лес, в этом лесу поискать место, где подлесник сквозь мох пробивается, чтобы травы не было, а такой сплошной, зеленый, мягкий, но сухой мох, и вот там осторожно подыми ветки елки да пошарь руками под мягким мхом: обязательно найдешь красавца боровика… Конечно, если там грибное место, а если не грибное — ничего не найдешь».
Боровик расселился по всему свету, кроме Австралии и Южной Америки. Правда, в последние годы нашли его в Уругвае, однако есть опасения, что там он не местный, а привозной. Прибыл с саженцами деревьев с других континентов. В Европе встречается по всей лесной зоне. В Сибири не везде. В тундре редко. В полярной пустыне его вообще нет.
В Средней Азии белым грибом зовут совсем другой. Он даже не трубчатый, а пластинчатый. И другого рода. Наш боровик из рода бо-лет, а среднеазиатский из рода плевротус. Он больше напоминает груздь. Растет в степи. Часто его зовут белым степным грибом. В Крыму еще один белый гриб — клитоцибе гигантская. Тоже пластинчатый.