Рогатик в лесу почти не виден. Нет у него ни толстой ножки, ни широкой шляпки. Вместо этого пучок торчащих шнурков. Как вермишель высшего сорта. Как лапша. Цвет грибной лапши может быть в точности вермишелевый, может и поярче — желтый или даже оранжевый, точно замешена на ярких летних желтках.
Самый обычный из семейства рогатиковых — рама-рия Инвала — крошечка сантиметра три-четыре высотой. Пучками сидит под елями и соснами, где нет травы и мох не очень густой. Если бы не оранжевый цвет — его бы и не заметить. Есть рогатики и повыше. У рама-рии желтой пучки-кустики сантиметров по 15—20. Мясистые, лимонно-желтые.
Есть рогатики иной формы. «Бывали грибы как кораллы, оленьи панты, лосиные рога, петушиные гребешки, кусты, языки, кочаны».
«Кочаны», пожалуй, самые крупные создания из рогатиковых. Размером до полуметра, весом по три-четыре килограмма. Формой как разлохмаченный капустный кочан, отчего и зовутся грибной капустой. Ножка массивная, короткая. Ее почти не видно. Зато сам кочан великолепен. Он как кружевное жабо из множества плоских веточек с зубчатыми загнутыми концами. «Трепещет в руках сборщика его зыбкое тело». Найти грибную капусту можно вернее всего у комля сосновых стволов. Немцы большие любители лохматых кочанов. Если найдут, обязательно сварят суп. У грибной капусты «вкус сморчков и запах лесного ореха».
Многие другие рогатики тоже обладают орехово-сморчковым вкусом. Очень хорош рогатик желтый. Только шнурочки его плодовых тел очень мелки. Сбор его лапши — школа терпения. Популяризатором рогатиков многие годы был первейший грибник мира, москвич Д. Зуев. Прославлял их на все лады. Досадовал, что грибники проходят мимо. В особенности мимо рогатика язычкового: «А ведь могли бы доверху наполнять корзины».
Самый обычный из семейства рогатиковых — рама-рия Инвала — крошечка сантиметра три-четыре высотой. Пучками сидит под елями и соснами, где нет травы и мох не очень густой. Если бы не оранжевый цвет — его бы и не заметить. Есть рогатики и повыше. У рама-рии желтой пучки-кустики сантиметров по 15—20. Мясистые, лимонно-желтые.
Есть рогатики иной формы. «Бывали грибы как кораллы, оленьи панты, лосиные рога, петушиные гребешки, кусты, языки, кочаны».
«Кочаны», пожалуй, самые крупные создания из рогатиковых. Размером до полуметра, весом по три-четыре килограмма. Формой как разлохмаченный капустный кочан, отчего и зовутся грибной капустой. Ножка массивная, короткая. Ее почти не видно. Зато сам кочан великолепен. Он как кружевное жабо из множества плоских веточек с зубчатыми загнутыми концами. «Трепещет в руках сборщика его зыбкое тело». Найти грибную капусту можно вернее всего у комля сосновых стволов. Немцы большие любители лохматых кочанов. Если найдут, обязательно сварят суп. У грибной капусты «вкус сморчков и запах лесного ореха».
Многие другие рогатики тоже обладают орехово-сморчковым вкусом. Очень хорош рогатик желтый. Только шнурочки его плодовых тел очень мелки. Сбор его лапши — школа терпения. Популяризатором рогатиков многие годы был первейший грибник мира, москвич Д. Зуев. Прославлял их на все лады. Досадовал, что грибники проходят мимо. В особенности мимо рогатика язычкового: «А ведь могли бы доверху наполнять корзины».
Рогатик в лесу почти не виден. Нет у него ни толстой ножки, ни широкой шляпки. Вместо этого пучок торчащих шнурков. Как вермишель высшего сорта. Как лапша. Цвет грибной лапши может быть в точности вермишелевый, может и поярче — желтый или даже оранжевый, точно замешена на ярких летних желтках.
Самый обычный из семейства рогатиковых — рама-рия Инвала — крошечка сантиметра три-четыре высотой. Пучками сидит под елями и соснами, где нет травы и мох не очень густой. Если бы не оранжевый цвет — его бы и не заметить. Есть рогатики и повыше. У рама-рии желтой пучки-кустики сантиметров по 15—20. Мясистые, лимонно-желтые.
Есть рогатики иной формы. «Бывали грибы как кораллы, оленьи панты, лосиные рога, петушиные гребешки, кусты, языки, кочаны».
«Кочаны», пожалуй, самые крупные создания из рогатиковых. Размером до полуметра, весом по три-четыре килограмма. Формой как разлохмаченный капустный кочан, отчего и зовутся грибной капустой. Ножка массивная, короткая. Ее почти не видно. Зато сам кочан великолепен. Он как кружевное жабо из множества плоских веточек с зубчатыми загнутыми концами. «Трепещет в руках сборщика его зыбкое тело». Найти грибную капусту можно вернее всего у комля сосновых стволов. Немцы большие любители лохматых кочанов. Если найдут, обязательно сварят суп. У грибной капусты «вкус сморчков и запах лесного ореха».
Многие другие рогатики тоже обладают орехово-сморчковым вкусом. Очень хорош рогатик желтый. Только шнурочки его плодовых тел очень мелки. Сбор его лапши — школа терпения. Популяризатором рогатиков многие годы был первейший грибник мира, москвич Д. Зуев. Прославлял их на все лады. Досадовал, что грибники проходят мимо. В особенности мимо рогатика язычкового: «А ведь могли бы доверху наполнять корзины».
Простота конструкции рогатиков озадачивает даже виднейших ботаников современности. Английский ученый профессор Э. Корнер считает их самыми примитивными среди трутовиковых и пластинчатых грибов. Действительно, у них нет сложно построенного трубчатого слоя, как у боровика, где умещалось бы несметное количество спор. Нет даже примитивной гофрировки складок, которыми так богат «блин» мерулиуса плачущего. Споры на подставках-базидиях сидят прямо на шнурочках-веточках. На лапше. Однако самих лапши-нок великое множество, и их обилие заменяет рогатикам ту уйму трубочек, которыми так богаты шляпочные лесовики.
Сейчас, кажется, пришли к выводу, что рогатики некий тупик природы. Неудачная попытка, которая уперлась в это курьезное семейство и ничего более совершенного не дала. Правда, и человечество не приложило особых усилий, чтобы изучить курьез природы. Только недавно сделали всеобщую перепись. И даже такой великолепный наблюдатель, как Д. Зуев, о жизни любимцев ничего сказать не смог. Может быть, потому, что встретить их можно не каждый год. То высыплют по всему лесу, пойдут чертить ведьмины круги, то исчезнут и несколько лет их не видно.
Еще один уникум природы — гриб баран. Он хоть и не из рогатиковых, но все же из одной с ними группы трутовых. Баран — «грибное счастье». Счастье в том, что он большой. Один найдешь—и полная корзинка. Но встречается крайне редко. С. Мухин из Перми охотился за ним несколько лет, пока встретил. Зато впечатлений осталось на всю жизнь. «Вел себя во время сушки, как увядающая роза, все острее и резче разливая свой специфический злпах, который вскоре наполнил всю комнату». Счастливый обладатель барана уверяет, что это восьмой из найденных в СССР. Так или нет, судить не берусь. Но, во всяком случае, на каждом шагу бараны не попадаются.
Выглядит маленьким, коренастым деревцем с солидным стволиком и множеством мясистых куцых ветвей. На конце каждой по маленькой шляпке. Как у опен-ков. Только у опят все шляпки расположены параллельно друг другу. У барана торчат и вкривь и вкось. Одна стойком, другая бочком, третья, вообще, чуть ли не вверх ногами. Кажется, что они тянутся к свету и стараются, чтобы соседи не загородили. А на самом деле свет грибу зачем? В обрамлении каштановых шляпок баран и вправду напоминает шкуру своего четвероногого двойника.
Мякоть барана белая. Ее сушат, мелют в порошок и запасают впрок. Зимой прибавляют к щам и к борщу.
Начинающие грибники в погоне за бараном часто собирают совсем другой гриб — ежевик коралловидный из семейства ежевико-вых (тоже трутовый!). Его тело, большое, желто-белое, ощетинилось крупными нежными шипами, как массажная щетка. На каждой веточке таких шипиков целая бахрома. Когда-то старому ботанику Скополи показалось, что все сооружение напоминает коралл. Скорее всего не напоминает ничего.
Гораздо чаще можно найти другой ежевик: маленький, с сосновую шишку ростом аврискальп обыкновенный. Этот специализировался на разрушении шишек, и в сосняках на старых шишках его всегда много. Аврискальп — копия щетки, которой домашние хозяйки моют посуду. Ножка как ручка. А на шляпке снизу щетина из шипиков. Замечательно, что шипы, как и сам гриб, черно-коричневые. Под цвет гниющих сучьев, на которых лежат шишки. Маскировка преотличная!
НЕСЧАСТЬЕ Еще в начале 50-х годов корневая губка считалась
ВЕКА самым рядовым вредителем. На корнях сосны появлялись ее ярко окрашенные, волнистые «копыта», бордовые сверху и бледно-кремовые с изнанки. Сосна засыхала. Но больших разрушений не замечалось. Прошло лет двадцать, и о корневой губке заговорили в печати. Посыпались статьи, книги. В заголовках замелькало: «Корневая губка — несчастье века!» Она стала разрушать молодые сосняки десятками, сотнями, тысячами гектаров. И чем дальше, тем энергичнее. Надежда века — сосна, так хорошо приспособленная ко всяким невзгодам, оказалась беззащитной против вредителя. Самое непонятное то, что вредитель ниоткуда не завезен, как было с фитофторой картофеля. Корневая губка своя, «доморощенная». Она тысячелетиями шла рука об руку с сосной, не принося заметного ущерба своей хозяйке. Что же изменилось за 20 лет?
Изменилось одно: способ рубки леса. Раньше рубили малыми площадями, узкими лесосеками — метров сто шириной. Теперь пришли трактора, и ширина возросла вдесятеро. Ширина уже километр, и то и два! Такой широкой вырубке часто не под силу зарасти лесом. Стали пускать лесопосадочную машину, которая сажает сосну. Сосна для хозяйства самая выгодная порода.
Что происходит дальше? Посадки растут, вступают в пору юности. Юность — время быстрого роста. У сосны она наступает лет в 25 или в 30. Потребности в пище и влаге возрастают. В густой посадке деревья слабеют. Этим и пользуется корневая губка. Она нападает на слабых. А тут еще один шанс в ее пользу. Сосенки стоят густо. Корни соприкасаются. От корня к корню вредитель перекочевывает быстро.
В 1972 году в русском переводе вышла книга Д. Эренфельда «Природа и люди». «А что, если в XXI веке начнут разрушаться лесные плантации, которые мы создаем сейчас?» — спрашивает он. Можно ответить: они уже начали разрушаться сейчас. Из-за корневой губки.
Что делать? Не рубить сосну нельзя. Не сажать на вырубках тоже нельзя. И вернуться к узким лесосекам невозможно. Есть ли выход? Несомненно, он будет найден. Над этим трудится большая бригада лесоводов. А пока выясняют, какая сосна устойчивее к губке: остро-или туповершинная, густо- или редкокронная, пока снимают с поврежденных сосен электрические показатели, лесоводы из Бузулукского бора предложили простой и надежный способ защиты.
В свое время классик лесоводства А. Тольский сажал на вырубках сосну. На всякий случай не одну, а с каким-нибудь спутником: с березой, с вязом и с желтой акацией. И вот, когда появилась в сосняках бора корневая губка, она стала громить в первую очередь чистые сосняки.
В смешанных болезнь проявлялась слабее. А там, где смешивали с желтой акацией, выпадали лишь отдельные сосенки. Вывод прост и решителен: чтобы отвести от сосны опасность, нужно сажать рядом с ней компаньона. Может быть, желтую акацию. А еще лучше едкий лютик. Его фитонциды для корневой губки погибель!
Самый обычный из семейства рогатиковых — рама-рия Инвала — крошечка сантиметра три-четыре высотой. Пучками сидит под елями и соснами, где нет травы и мох не очень густой. Если бы не оранжевый цвет — его бы и не заметить. Есть рогатики и повыше. У рама-рии желтой пучки-кустики сантиметров по 15—20. Мясистые, лимонно-желтые.
Есть рогатики иной формы. «Бывали грибы как кораллы, оленьи панты, лосиные рога, петушиные гребешки, кусты, языки, кочаны».
«Кочаны», пожалуй, самые крупные создания из рогатиковых. Размером до полуметра, весом по три-четыре килограмма. Формой как разлохмаченный капустный кочан, отчего и зовутся грибной капустой. Ножка массивная, короткая. Ее почти не видно. Зато сам кочан великолепен. Он как кружевное жабо из множества плоских веточек с зубчатыми загнутыми концами. «Трепещет в руках сборщика его зыбкое тело». Найти грибную капусту можно вернее всего у комля сосновых стволов. Немцы большие любители лохматых кочанов. Если найдут, обязательно сварят суп. У грибной капусты «вкус сморчков и запах лесного ореха».
Многие другие рогатики тоже обладают орехово-сморчковым вкусом. Очень хорош рогатик желтый. Только шнурочки его плодовых тел очень мелки. Сбор его лапши — школа терпения. Популяризатором рогатиков многие годы был первейший грибник мира, москвич Д. Зуев. Прославлял их на все лады. Досадовал, что грибники проходят мимо. В особенности мимо рогатика язычкового: «А ведь могли бы доверху наполнять корзины».
Простота конструкции рогатиков озадачивает даже виднейших ботаников современности. Английский ученый профессор Э. Корнер считает их самыми примитивными среди трутовиковых и пластинчатых грибов. Действительно, у них нет сложно построенного трубчатого слоя, как у боровика, где умещалось бы несметное количество спор. Нет даже примитивной гофрировки складок, которыми так богат «блин» мерулиуса плачущего. Споры на подставках-базидиях сидят прямо на шнурочках-веточках. На лапше. Однако самих лапши-нок великое множество, и их обилие заменяет рогатикам ту уйму трубочек, которыми так богаты шляпочные лесовики.
Сейчас, кажется, пришли к выводу, что рогатики некий тупик природы. Неудачная попытка, которая уперлась в это курьезное семейство и ничего более совершенного не дала. Правда, и человечество не приложило особых усилий, чтобы изучить курьез природы. Только недавно сделали всеобщую перепись. И даже такой великолепный наблюдатель, как Д. Зуев, о жизни любимцев ничего сказать не смог. Может быть, потому, что встретить их можно не каждый год. То высыплют по всему лесу, пойдут чертить ведьмины круги, то исчезнут и несколько лет их не видно.
Еще один уникум природы — гриб баран. Он хоть и не из рогатиковых, но все же из одной с ними группы трутовых. Баран — «грибное счастье». Счастье в том, что он большой. Один найдешь—и полная корзинка. Но встречается крайне редко. С. Мухин из Перми охотился за ним несколько лет, пока встретил. Зато впечатлений осталось на всю жизнь. «Вел себя во время сушки, как увядающая роза, все острее и резче разливая свой специфический злпах, который вскоре наполнил всю комнату». Счастливый обладатель барана уверяет, что это восьмой из найденных в СССР. Так или нет, судить не берусь. Но, во всяком случае, на каждом шагу бараны не попадаются.
Выглядит маленьким, коренастым деревцем с солидным стволиком и множеством мясистых куцых ветвей. На конце каждой по маленькой шляпке. Как у опен-ков. Только у опят все шляпки расположены параллельно друг другу. У барана торчат и вкривь и вкось. Одна стойком, другая бочком, третья, вообще, чуть ли не вверх ногами. Кажется, что они тянутся к свету и стараются, чтобы соседи не загородили. А на самом деле свет грибу зачем? В обрамлении каштановых шляпок баран и вправду напоминает шкуру своего четвероногого двойника.
Мякоть барана белая. Ее сушат, мелют в порошок и запасают впрок. Зимой прибавляют к щам и к борщу.
Начинающие грибники в погоне за бараном часто собирают совсем другой гриб — ежевик коралловидный из семейства ежевико-вых (тоже трутовый!). Его тело, большое, желто-белое, ощетинилось крупными нежными шипами, как массажная щетка. На каждой веточке таких шипиков целая бахрома. Когда-то старому ботанику Скополи показалось, что все сооружение напоминает коралл. Скорее всего не напоминает ничего.
Гораздо чаще можно найти другой ежевик: маленький, с сосновую шишку ростом аврискальп обыкновенный. Этот специализировался на разрушении шишек, и в сосняках на старых шишках его всегда много. Аврискальп — копия щетки, которой домашние хозяйки моют посуду. Ножка как ручка. А на шляпке снизу щетина из шипиков. Замечательно, что шипы, как и сам гриб, черно-коричневые. Под цвет гниющих сучьев, на которых лежат шишки. Маскировка преотличная!
НЕСЧАСТЬЕ Еще в начале 50-х годов корневая губка считалась
ВЕКА самым рядовым вредителем. На корнях сосны появлялись ее ярко окрашенные, волнистые «копыта», бордовые сверху и бледно-кремовые с изнанки. Сосна засыхала. Но больших разрушений не замечалось. Прошло лет двадцать, и о корневой губке заговорили в печати. Посыпались статьи, книги. В заголовках замелькало: «Корневая губка — несчастье века!» Она стала разрушать молодые сосняки десятками, сотнями, тысячами гектаров. И чем дальше, тем энергичнее. Надежда века — сосна, так хорошо приспособленная ко всяким невзгодам, оказалась беззащитной против вредителя. Самое непонятное то, что вредитель ниоткуда не завезен, как было с фитофторой картофеля. Корневая губка своя, «доморощенная». Она тысячелетиями шла рука об руку с сосной, не принося заметного ущерба своей хозяйке. Что же изменилось за 20 лет?
Изменилось одно: способ рубки леса. Раньше рубили малыми площадями, узкими лесосеками — метров сто шириной. Теперь пришли трактора, и ширина возросла вдесятеро. Ширина уже километр, и то и два! Такой широкой вырубке часто не под силу зарасти лесом. Стали пускать лесопосадочную машину, которая сажает сосну. Сосна для хозяйства самая выгодная порода.
Что происходит дальше? Посадки растут, вступают в пору юности. Юность — время быстрого роста. У сосны она наступает лет в 25 или в 30. Потребности в пище и влаге возрастают. В густой посадке деревья слабеют. Этим и пользуется корневая губка. Она нападает на слабых. А тут еще один шанс в ее пользу. Сосенки стоят густо. Корни соприкасаются. От корня к корню вредитель перекочевывает быстро.
В 1972 году в русском переводе вышла книга Д. Эренфельда «Природа и люди». «А что, если в XXI веке начнут разрушаться лесные плантации, которые мы создаем сейчас?» — спрашивает он. Можно ответить: они уже начали разрушаться сейчас. Из-за корневой губки.
Что делать? Не рубить сосну нельзя. Не сажать на вырубках тоже нельзя. И вернуться к узким лесосекам невозможно. Есть ли выход? Несомненно, он будет найден. Над этим трудится большая бригада лесоводов. А пока выясняют, какая сосна устойчивее к губке: остро-или туповершинная, густо- или редкокронная, пока снимают с поврежденных сосен электрические показатели, лесоводы из Бузулукского бора предложили простой и надежный способ защиты.
В свое время классик лесоводства А. Тольский сажал на вырубках сосну. На всякий случай не одну, а с каким-нибудь спутником: с березой, с вязом и с желтой акацией. И вот, когда появилась в сосняках бора корневая губка, она стала громить в первую очередь чистые сосняки.
В смешанных болезнь проявлялась слабее. А там, где смешивали с желтой акацией, выпадали лишь отдельные сосенки. Вывод прост и решителен: чтобы отвести от сосны опасность, нужно сажать рядом с ней компаньона. Может быть, желтую акацию. А еще лучше едкий лютик. Его фитонциды для корневой губки погибель!